Причем, боюсь я этих, казалось бы, мирных и полезных людей, пуще смерти. Потому как даже угроза жизни не всегда приводит меня в их обитель.
И речь идет даже не столько о стоматологах, тут ничего необычного, многие поймут. А обо всех врачах. Даже о самых вроде бы безобидных – терапевтах там или педиатрах.
Хотя первым пошатнул мою веру в последователей Гиппократа не терапевт и не педиатр, а Гинеколог-(блин)-эндокринолог. Причем именно последнее слово, гордо написанное на его кабинете, вселило в меня уважение к этому врачу. Ну, я вообще как-то уважаю все непонятное.
Надо сказать, что к тому времени, как я читала эту надпись, выбора у меня уже никакого и не было. Так что, даже если бы там было написано «кощей-бессмертный» или там, к примеру «людоед», я все равно была обречена на посещение этого кабинета.
Дальше будут встречаться не самые приятные физиологические описания.
Придется рассказать предысторию. В те далекие времена я была крайне молода и очень неопытна в плане всяких там гинекологических прибабахов. Несмотря на пятилетний стаж замужества, никаких беременностей или других проблем в этой области у меня не случалось, оттого знакомства с врачами районной консультации я еще не свела, и совсем от этого не страдала. Однако ж, все бывает впервые.
Когда во время пребывания в Ялте, я вдруг ни с того ни с сего упала в обморок, я не придала этому значения – «Жара и горы», - немедленно вынесли мы с моей подругой вердикт. А когда уже по приезду оттуда у меня вдруг на пару недель раньше случились месячные, я тоже не сильно напряглась. «Аклиматизация» - со знанием дела заявила моя лучшая подруга Зимина, и я немедленно с ней согласилась. Потому как, она уже девушка бывалая, в смысле, рожавшая, а стало быть, в гинекологии понимающая.
Совершеннейшим сюрпризом оказался для меня второй день этих самых «месячных». Это мероприятие у меня вообще достаточно интенсивное, но тут действительность превзошла все мыслимые пределы. Это было натуральное кровотечение.
Я, блин, в папу. Папа прославился тем, что вырезать аппендицит его силой отправила мама при поддержке моих бабушки и дедушки после того, как всю ночь он скрипел зубами от боли. При этом он активно вырывался и пытался свалить на работу, мотивируя: «Да я просто съел что-то не то, пройдет». В результате – перитонит, едва спасли.
В смысле терпеливости и нежелания квалифицировать свое состояние, как болезнь, я достойная дочь своего отца. Насморк, температура, боли в горле, спине, животе не смущают меня ни разу. Смогла встать с кровати – значит, доползешь до работы. Доползла до работы – сиди и не ной. В крайнем случае – нажрись обезболивающих. Почечную колику я терпела несколько дней. В состоянии, когда хотелось выть и от боли темнело в глазах, я бегала с подружкой в туалет, и она мне вкалывала смесь анальгина с баралгином по совету знакомого врача.
Но сейчас я не об этом героическом факте своей биографии. Сейчас я о гинекологе. Так вот, когда до меня доперло, что это не «просто какие-то странные месячные», а вполне себе такое настоящее кровотечение, я находилась естественно на работе. Вероятно, я считала, что если не обращать на это «мелкое неудобство» внимания и вести себя так, словно ничего не происходит, то все как-нибудь само собой рассосется. Однако на пятом за час круге по маршруту «кабинет-туалет и обратно» даже до такого пофигистического и твердолобого дятла, как я, дошло, что ресурсы крови у меня ограничены, как и количество тампонов и прокладок в моей сумке, и в таком темпе оба эти ресурса быстро истощатся. И если с прокладками можно что-то придумать, то что-то мне подсказывало, что с кровью все будет не столь просто. Короче, я отпросилась у шефа и на метро и автобусе гордо поехала в поликлинику по месту прописки. Молясь про себя, чтобы средства гигиены выдержали сие испытание достойно.
Боги были ко мне милостивы, и я доехала без кровавого следа за собой. И даже гордо отстояла получасовую очередь на прием. Неудобно мне было просить, чтобы пропустили без очереди. Издержки интеллигентского воспитания.
Захожу, в общем, такая. Сидит доктор. Хороший такой доктор, тоже, под стать мне, интеллигентный.
- Садитесь, - говорит.
Надо сказать, что садиться мне ну никак невозможно, так как после этого нехитрого действия мне будет крайне неудобно за испорченную мебель. Ну и скрыть после этого пятна на одежде тоже будет проблематично.
- Понимаете, доктор, - застенчиво сообщаю ему я. – Я сесть никак не могу. У меня вроде как кровь течет.
- Менструация? – уточняет доктор.
- Не совсем, - вздыхаю я. – Уж больно крови много.
- Ну, тогда раздевайтесь и в кресло, - распорядился врач, активно строча что-то в моей истории болезни. – Сейчас посмотрим, что там у вас.
Чтобы оценить масштабы катастрофы кресла не понадобилось. При попытке разоблачиться из меня, пардон, вылилось столько крови, залив практически весь пол за ширмой, свинья на бойне обзавидовалась бы.
- И давно так? – опешил доктор.
- С утра, - вздохнула я.
- Выкидыш, - сообщил мне врач после короткого осмотра. – Шесть-семь недель.
- Какой выкидыш? – удивилась я. – Какие шесть недель? У меня две недели назад месячные были, обычные.
- Бывает, - философски заключил врач, и пока я с помощью медсестры ликвидировала последствия осмотра и пыталась вернуть себе приличный облик, вернулся к своим записям.
Я присела рядом и стала ждать вердикта эскулапа. О выкидышах я знала еще меньше, чем о беременностях. Возможно, это очень стыдно, в двадцать три года ни фига не знать об этом, но у меня никогда не было проблем в этой области.
- Какая беременность по счету? – осведомился доктор.
- Беременность? – охренела я. – Только тут до меня вообще стало доходить, что выкидышей без предварительных беременностей не бывает. Полностью ошалев от мысли, что я, оказывается, была беременна шесть-семь недель, на протяжении всего срока пребывая в полном неведении, я окончательно растерялась. – Первая. Наверное.
- Не было ни абортов, ни родов? – удивился врач.
- Не было, - более уверенно произнесла я. Уж аборты и роды я бы точно не пропустила, не настолько я безнадежна.
Врач еще немного подумал и выдал:
- Ну, тогда мы не будем вас чистить.
Что такое «чистка» я, как вы понимаете, тоже не знала, но слово мне не понравилось. А вот тот факт, что этой чистки я по ходу избежала, меня порадовал.
- Попробуем обойтись так, раз у вас первая беременность, - завершил свою мысль доктор.
Я подумала, что это, наверное, бонус мне такой, за то, что я вела приличный образ жизни и не баловалась абортами. Я, пока ехала, честно говоря, каких только вариантов развития событий не передумала, самый оптимистичный вариант был – немедленная операция с вырезанием половины внутренностей. А тут, надо же. Никаких процедур делать не надо.
Врач выдал мне больничный и снабдил бумажкой с надписью «Нон-авлон», велев употреблять это волшебное средство три раза в день, и дня через четыре явиться к нему на прием и доложить о результатах.
Это сейчас есть гуглы и википедии, слава интернету. А в диком допотопном 97-м о таком и слыхом не слыхивали. Правда надпись на медикаменте гласила, что «Нон-авлон» - это эффективное противозачаточное средство, но вера в медицину у меня была очень сильна, и я ни на минуту не усомнилась в правильности избранного врачом метода лечения. Тем паче, что альтернатива в виде загадочной «чистки» меня почему-то пугала. Что-то мне подсказывало, что процедура сия будет гораздо менее приятна, чем питье таблеток три раза в день.
Надо сказать, что эффект тоже некий был. Хотя до конца мои неправильные месячные так и не прекратились, но количество теряемой мной кровушки явно уменьшилось.
На приеме врач искренне обрадовался моему отчету.
- Пейте дальше! – заявил он и продлил мой больничный.
Следующие две недели я валялась дома, гоняла балду и регулярно закусывала «нон-авлоном». Но даже такая полная лентяйка и пофигистка, как я, все же немного напрягалась от таких затяжных месячных. Родственники и подруги выражали свое недоумение и тревогу за мое здоровье. В конце концов, моя мама, которая подняла на уши всех знакомых и, получив консультации у специалистов, забила тревогу.
- Женя, у тебя кровотечение третью неделю! Все врачи говорят, что не чиститься после выкидыша – это нонсенс!
- Ну, может у меня такой выкидыш, не очень страшный, - несла я бред из последних сил, все еще пытаясь отмазаться от чистки.
- Да ты с ума сошла! Иди и требуй и врача направление в больницу! Иначе я сама к ним пойду, и уж тогда они там у меня все получат!
О да! Если бы моя мама добралась бы до поликлиники с таким настроем, то живые позавидовали бы мертвым, это как пить дать. Я даже немного испугалась за милого интеллигентного доктора, который так заботливо ограждал меня от страшной чистки. Но червь сомнения уже закрался в мою голову. Чистка – это конечно страшно, но истечь кровью во цвете лет я как-то не была готова.
На прошлом приеме врач обеспокоился моей бледностью и погнал меня на анализ крови. Когда я пришла к нему, подготовленная мамой с намерением затребовать себе направление в больницу (меня даже снабдили номером больницы, в котором главврач по знакомству уже меня ожидала), врач как раз изучал результаты моих анализов.
По мере их изучения, врач, как мне показалось, тоже сбледнул.
- Гемоглобин у вас низковат, - нехотя признал он.
Про гемоглобин я была некоторым образом в курсе. Например, я точно знала, что его норма составляет 115-120 чего-то там. На моих анализах стояла цифра 67, заботливо обведенная каким-то сердобольным медработником красной ручкой.
- Может, мне в больницу надо? – робко проблеяла я.
- А ты в обморок не падаешь? – подозрительно спросил меня доктор.
- Не падаю, - честно сказала я.
- А кровотечение идет?
- Да, - вздохнула я.
- Меньше стало?
- Ну, иногда вроде как меньше, а иногда совсем не меньше. Наверное, мне в больничку пора…
- Давайте все-таки еще попьем нон-авлон. Недельку.
Понимая, что если я выйду из кабинета без направления в больницу, сюда пожалует моя мама и сделает чистку самому доктору, я решила еще побороться, хотя, чего уж там, в больницу мне совсем не хотелось.
Тем временем, врач решил немного усовершенствовать мое лечение с поправкой на упавший гемоглобин.
- И кушайте побольше вареного мяса, моркови, грецкого ореха и гречневой каши.
- Доктор, - смело заявила я. – Мне кажется, что больше двух недель терять кровь – это перебор. Напишите направление в больницу.
Не знаю, то ли врач был ярым противником госпитализаций вообще, то ли за каждое выписанное направление у него вычитали из зарплаты, но он тоже решил бороться.
- Идите-ка на УЗИ. Вас примут без очереди!
Тут немного офигела я. Для молодежи – в 97 году УЗИ считалось вершиной медицинской диагностики, и в бесплатных поликлиниках очередь стояла на несколько недель вперед. Так что, тут уже я стала всерьез подозревать, что не все так просто с нон-авлоном.
У меня нет медицинского образования. Но даже я, получив бумажку, исписанную кривым врачебным почерком и разобрав «имеются инородные остатки», утвердилась в понимании, что чистки не избежать.
Но у доктора с медицинским образованием явно был свой взгляд на вещи.
- Ну, давайте, все-таки еще недельку, и если ничего не поменяется, то тогда уж на чистку, - затянул он, пробежав глазами принесенные мною результаты УЗИ.
Я вообще-то человек ленивый и инертный, и при этом хорошо воспитанный. Но тут проняло даже меня.
- А вот тут, доктор, написано «инородные остатки»? – ткнула я пальцем в заключение.
Врач поморщился, вероятно, он думал, что грамоте я не обучена.
- И вы считаете, что за неделю они куда-то денутся? – не отставала я, сатанея все больше.
- Ну, давайте, хоть денька три…
- То есть за неделю не денутся, а за три дня рассосутся?
- Давайте все-таки подождем…
- Чего? – совсем озверела я. – Пока я скопычусь от внутреннего заражения? Или, как вариант, пока не истеку кровью, и гемоглобин не опустится до уровня не совместимого с жизнью?
- Ну, раз вы настаиваете, то я пойду посоветуюсь с заведующей.
Блин, я, правда, не знаю, по каким-таким неведомым причинам врач так сопротивлялся очевидному? Может, писал диссертацию о лечении последствий выкидыша противозачаточным? Или мстил мне за испорченный пол в кабинете? Или просто я ему не понравилась, и он решил уморить меня таким затейливым способом.
Но после того, как я устроила истерику в кабинете заведующей, мне выписали направление в больницу.
Главврач этой больницы (кстати, вполне себе обычной, не платной), которая по просьбе каких-то маминых знакомых лично проводила мне эту чистку (на операционном столе я оказалась через 15 минут после приезда в клинику, не успев даже толком испугаться) потом говорила: «Еще бы сутки-двое и речь шла бы уже даже не о сохранении ваших детородных функций, а о вашей жизни». И еще сказала, что это была одна из самых трудных операций в ее жизни, так как процесс загноения уже почти пошел.
А гинеколог-эндокринолог, любитель нон-авлона, до сих пор работает в нашей поликлинике.
Journal information