Так как я тут нежданно-негаданно решила на старости лет приобщиться к спорту, последствия не замедлили себя явить. Помимо подрагивающих и ноющих мышц заныла недавно сломанная и, как мне казалось, успешно вылеченная нога. В связи с этим, вспомнились мне мои все (а их было три) переломы.
Первый и последний не очень интересны для рассказа «поржать». Руку я сломала, навернувшись с велосипеда в 12 лет, а правую ногу – в январе этого года, банально поскользнувшись на льду на каблуках. А вот мой эпохальный перелом голеностопа в 1997 году, ей богу, достоин отдельного поста.
В тот дикий доисторический год я все еще была в первом браке, хотя степень алкоголизации моего мужа уже достала меня донельзя и я находилась в процессе созревания для радикального решения.
В июле у Зиминой, как всегда, случился очередной день рождения. Не помню по каким причинам, но отмечать мы его решили нетривиально. Вместо обычной попойки в развеселой компании мы постановили устроить пикник на природе. Почему на это подвиглась Зимина, которая на дух не выносила походные радости и являлась яростным приверженцем благ цивилизации. Какая муха укусила ее тогда, убей бог, не помню.
Также я не помню, почему нас собралось так мало. Всего-то я с мужем, да Зимина со своим тогдашним бой-френдом Сережей. Обычно мы отмечали такие даты в гораздо более широком кругу. Ехать порешили в Подмосковье, куда-то на Москва-реку, где мой муж знал какой-то дивный уединенный остров, на который надлежало добираться исключительно вброд.
В общем, прибыли мы на место, оставили на какой-то стоянке девятку Зиминой, собрали вещи и пошли на остров. Там мужчинам было велено разбивать палатку и разводить огонь, а мы поперлись на другой конец островка, где, расположившись на бережку, предавались неспешной беседе.
Было нам с Зиминой в ту пору слегка за двадцать, мы были хороши как майские розы и как они же безмозглы. Ничем другим объяснить то, что мы решили позагорать топ-лесс, несмотря на то, что с того места, где мы сидели, открывался прекрасный вид на берег другого острова с кучей отдыхающих, я не могу. Последствия нашего действа организовались сразу же в виде трех парней с пивасом пролетарского вида. Они вынырнули перед нами аки богатыри из волн морских, и немедленно возжелали познакомиться. Ясное дело, что завязалась увлекательная дискуссия, ибо мы с Зиминой считали, что две полуголые девицы на пустынном пляже – это вовсе не означает, что мы ищем романтических знакомств и эротических приключений, а вот наши оппоненты, похоже, были уверены в обратном. Так как дискуссия грозила затянуться, в качестве последнего аргумента Зимина выдвинула наличие у нас парней, которые аккурат за кустами возводят палатки, предложив решить этот спорный вопрос сугубо в мужской компании. Честно говоря, я немного напряглась. Так как трое крепеньких пацанчиков, настроенных не сильно дружелюбно, супротив двух интеллигентных мужчин, коими являлись наши спутники, явно имели шансы победить в этой дискуссии, что по понятным причинам мне не слишком улыбалось.
Впрочем, беспокоилась я зря. Когда мы дошли до нашей стоянки, то вместо кровавого побоища узрели мужскую попойку обыкновенную. Муж мой, хоть и субтильного вида, но мозг у него всегда работал что надо. Силовые методы – явно не его конек, а вот попиздить за жизнь – тут ему нет равных. Печалька заключалась лишь в том, что пиздить за жизнь надо было не просто так, а под соответствующую выпивку, а вот с питием у моего мужа были проблемы.
Особенность его алкоголизма заключалась в том, что ему очень мало было нужно до полной отключки. И свою дозу на сегодня он уже видимо принял. Потому как его хватило только на то, чтобы выпроводить гостей, оставшись с ними дружбанами на всю жизнь, после чего отползти в свежепоставленную палатку и уйти в алкогольную кому.
Но, к тому времени, такой сценарий был для нас уже привычным, так что никто особо не напрягся. Муж мой регулярно выпадал из рядов компании первым, так что удивляться никто не стал. Правда, в этот раз он уж слишком быстро провернул этот фокус, мы с Зиминой вообще не успели даже, как говориться, понюхать пробку.
Вообще, это очень важно – то, что мы с Женькой были трезвы. Впоследствии Зимина вообще выдвигала теорию, что если бы мы сразу стали бухать, ничего бы такого не произошло. К сожалению, проверить эту теорию на практике уже нельзя, хотя, некая доля истины в ней есть. Как известно, бог хранит дураков и пьяных. Дураками мы с Зиминой никогда не были, а ряды пьяных в тот день мы пополнили, увы, слишком поздно. Точнее, мы уже было хотели начать наши возлияния, но тут выяснилось страшное – в машине, которая стояла на охраняемой стоянке на берегу, мы благополучно забыли такую важную вещь как шампуры. Так как шашлыки без шампуров мы изготавливать не умели, а пить без закуски – не комильфо, то мы с Зиминой решили по-быстренькому смотаться к машине.
По-быстренькому не получилось. Да, чего уж там, по-медлененькому, тоже. Честно говоря, никак не получилось, я вообще не помню, добрались ли мы в тот день до вожделенных шампуров, ибо их судьба полностью померкла в сравнении с той проблемой, которая обрушилась на нас практически сразу же, как только мы двинулись в путь.
Через несколько десятков метров на ровной протоптанной тропинке, будучи (повторюсь) до неприличия для праздничного вечера трезвой и обутой в удобную обувь, я совершенно неожиданно для себя в какой-то момент просто неудачно поставила ногу. Нога подвернулась, я осела на землю и услышала характерный хруст. И далее, как пишут в дешевых романах, в глазах у меня потемнело от боли.
Ступня на глазах увеличилась вдвое и приобрела подозрительный синюшный оттенок. Несколько секунд мы с Зиминой молча созерцали эту метаморфозу, после чего дружно завопили матом. Я, как вы понимаете, вопила громче и с жалостливыми подвываниями. Зимина не подвывала, но материлась изысканно, с чувством.
- Наступить-то на ногу можешь? – участливо поинтересовалась Женька, когда первый шквал изумления пошел на убыль.
При попытке совершить этот трюк я завопила с новой силой.
- Понятно, - резюмировала Зимина, посадила меня на обочину, прислонила к березке и поперлась за подмогой.
Подмога была так себе. Муж мой благостно почивал в палатке, а потому на «писец» пришел подивиться только Сережа, который не был ни врачом-травматологом, ни КМС по тяжелой атлетике.
Тем не менее, вдвоем с Зиминой, которая тоже медицинских институтов не кончала, они провели импровизированный консилиум.
- Перелом, наверное, - неуверенно предположил Сережа.
- Да не, - сомневалась Зимина тоном профессора медицинской академии. – Это вывих, бля буду. Смотри – типичный вывих.
- А что так опухло? – не верил Сережа.
- Не знаю. Но думаю, что вывих, - все более и более уверенно говорила Зимина. – Или просто ушиб. А опухла она от ушиба. Это нормально, скоро пройдет.
- Блин, вы, эскулапы хреновы, - не выдержала я, прервав их высконоаучный медицинский диспут. – Какой к черту ушиб? У меня болит так, что искры в глазах до сих пор сверкают. У кого-нибудь обезболивающее есть?
После недолгих раздумий, единственным обезболивающим на острове была признана водка, которой, к счастью, было много.
Сережа принес бутылку, и я приступила к анестезии. Зимина, кстати, тоже не отставала от меня, решив не бросать подругу в беде. Только Сережа как-то тревожно посматривал на нас и употреблял крайне сдержанно, вероятно, предчувствуя, что впереди еще много увлекательного, и кто-то должен оставаться в сознании. Хотя бы до того, чтобы рассказать остальным, что вообще было.
Ибо нажрались мы с Зиминой стремительно. Боль притупилась незначительно, но жить стало как-то веселее, и я даже поймала некий «дзен», впав в состояние близкое к «а катись все конем». Зимина та и вовсе открыла в себе мирно дремавшего все двадцать с лишним лет врачевателя, и ей тут же захотелось применить внезапно открывшийся дар на практике.
- Женек! Да точно у тебя вывих, - проникновенно говорила она мне, заглядывая в глаза и подбираясь поближе к моей травмированной конечности. – Давай я тебе его вправлю! Сейчас как дергану, и все! Будешь как новая.
Я не столь оптимистична и во внезапное рождение медицинского светила верила с трудом, а потому Зимину к ноге не подпускала.
Утратив надежду провести медицинскую процедуру, Зимина немного опечалилась, но жажда деятельности у нее и в трезвом состоянии зашкаливает, а уж после анестезии, так и вовсе прет как торнадо в американском штате Канзас.
- Ну, раз так, надо везти тебя в травмпункт! – постановила она.
- Свежая мысль, - одобрила я. – Только вот каким образом мы совершим сей захватывающий вояж?
- Все просто! Сережа переправит тебя вброд, донесет до машины, дальше спросим у местных, где тут травмпункт!
Сережа судорожно сглотнул, но промолчал. Хотя на лице его был написан ужас и сомнение, что он способен на такой подвиг. Как я уже упоминала, Сережа был телосложения субтильного, ниже меня ростом и вряд ли занимался каким-то спортом, кроме обязательной школьной программы по физкультуре. А, насколько я помню, в эту программу не входило перетаскивание травмированных девушек вброд с последующим забегом по пересеченной местности.
- Угу, хороший план, - хмыкнула я. – Даже если предположить, что Сережа превзойдет сам себя и мы с ним выживем и доберемся до машины, скажи мне, дорогая, а кто будет за рулем?
- Я, конечно! – Зимина вопросу удивилась и даже, по-моему, немного обиделась.
- А, - протянула я, наблюдая, как она лихо опрокидывает в себя остатки обезболивающего напитка.
- Не боись, прорвемся! – утешила меня подруга, и мы пошли «прорываться».
Впрочем, выбора у меня все равно не было. Нога болела все сильнее, невзирая на количество водки, а в чудеса и волшебные исцеления я не очень-то верила.
Наш эпохальный путь был долог и славен. Я с трудом припоминаю подробности, память милосердно не сохранила этот эпизод из моей жизни. Помню только, что в реку меня роняли раза три, не меньше, а последние метры до стоянки Зимина с Сережей тащили меня практически волоком.
Потом Зимина долго дискутировала со сторожем, который сомневался, стоит ли выпускать столь колоритную компанию на машине в свободное плавание. К чести Зиминой, она умудрилась сконцентрироваться и убедительно доказать сторожу, что вполне способна управлять транспортным средством, практически без повреждений покинув парковку (слегка задетый бампером забор не в счет).
В машине меня окончательно развезло, поэтому следующее препятствие в виде огромной лужи, в которой Зимина чуть не утопила свою девятку, я не очень помню. Зимина с честью преодолела и эту преграду. Серега после марш-броска с нагрузкой в моем лице в одиночку вытолкать тачку оказался неспособен, по сему к операции спасения подключили каких-то парней из тусовавшейся поодаль компании. Они-то и указали нам ближайший травмпункт.
Помню я глаза врачихи, когда состоялся торжественный внос тела.
- А что это она у вас такая пьяная? – только и смогла сказать она.
- Ну, так вышло, - немного смущенно сказала Зимина, а Сережа к тому времени вообще говорить не мог, думаю, если бы я умела читать мысли, то моя самооценка опустилась бы ниже плинтуса. Наверняка мысленно он проклинал меня с моей ногой, Зимину, ради которой он совершал все эти подвиги, а заодно и свою глупость, которая позволила ему ввязаться в эту авантюру.
В общем, через час нас выпустили из травмпункта, причем мою ногу украшал свеженький гипс. Гипс было наказано не мочить, что полностью лишало нас надежды на возвращение на остров, ибо совершить переход вброд, не уронив меня несколько раз по ходу движения никто бы не смог.
Водка закончилась, боль вернулась. Мы подрулили к берегу реки и стали решать, как жить дальше. Мне уже было совершенно фиолетово, все мои желания сводились к простым вещам – залиться водкой, чтобы, наконец, перестала болеть нога, и поспать где-нибудь в тихом уютном месте. Однако, Зимина, если кто еще помнит, собиралась праздновать свой день рождения и моих пораженческих желаний не разделяла. Сережу вообще никто не спрашивал, хотя, я подозреваю, что он принял бы мою сторону. Но, даже объединившись, мы вряд ли смогли бы остановить рвущуюся к празднику Зимину.
Праздник не заставил себя ждать. Те же ребята, что помогали нам вытаскивать девятку из трясины, донельзя заинтригованные нашими приключениями и уже проникшиеся к нам сочувствием, предложили примкнуть к их компании, которая готовила шашлыки тут же, на берегу. Мы не стали спорить. Подогнали девятку, меня, как недвижимое имущество, выгрузили и водрузили на бревно. Сережа смотался вброд (без меня он воспринял этот поход как увеселительную прогулку) за водкой и продуктами и, в конечном счете, день рождения Зиминой удался.
Наша милая попойка иногда оживлялась всяческими казусами, связанными с моей временной инвалидностью. К примеру, шоу, достойное Бенни Хилла, началось, когда меня приперло сходить в туалет. Добровольцы перли мою пьяную покалеченную тушку до ближайших кустов, потом прислоняли к какому-нибудь дереву и на арену выходила Зимина, которая пугая чахлую подмосковную фауну отборным матом помогала мне совершить это таинство не покалечив оставшиеся части тела. К слову, на третьем повторе мы стали действовать столь слаженно, что было любо-дорого смотреть.
Остаток ночи я провела в машине на разложенных сидениях, мучаясь болями в сломанной ноге и дурнотой от алкогольных излишеств. Как провела ночь Зимина я не помню, а уточнить побаиваюсь, дабы не нарваться на ругань. Подозреваю, что переночевала она не слишком комфортно.
Особая прелесть этой истории – мой муж, который безмятежным сном младенца проспал всю ночь, не подозревая об одиссее своей жены. С утра он продрал глаза, я, по его рассказам, был крайне удивлен тем фактом, что пребывает в полном одиночестве на острове, аки хренов Робинзон, среди раскиданных вещей и остатков продуктов (в темноте Сережа не слишком заботился о том, чтоб прибраться за собой). Первой его мыслью было, что нас похитили злоумышленники, вместе с едой и водкой. Около часа он печалился о потерянной жене и алкоголе (не уверена, что именно в этом порядке) и размышлял, как поступить в такой нестандартной ситуации. От сложного решения его избавил Сережа, делегированный нами на остров. Тут и выяснилось, что печалился он не напрасно, ибо водку он действительно потерял, а жену ему хоть и вернули, но в несколько поврежденном состоянии и крайне злую.
Надо добавить, что перелом оказался сложным, гипс мне переделывали, и я провела в койке три месяца.
Не знаю, был ли это лучший день рождения у Зиминой, но уж на приз за дебильность и нестандартность он явно претендует в числе фаворитов.
Journal information